Представления о гармонии могут быть найдены как в структуре текста, так и в отдельных бестиарных статьях. Именно на них следует сфокусироваться в первую очередь, поскольку это позволит нам приблизиться к терминологии источника и отдельным аспектам интерпретации образов животных.
Само слово [H]armonia в тексте бестиариев практически не присутствует, однако мы не можем говорить о том, что нет и представлений о гармонии. Так, в тексте неоднократно используется синонимичное conso- nantia – согласие или согласование, которое напрямую соотносится с гармонией.
Так, мысль о гармоничности тварного мира можно обнаружить, на наш взгляд, в главах о пчелах, представляющих собой модель общества; о муравьях, «общественное» поведение которых также привлекает внимание своей организацией.
И пчелы, и муравьи представляют удобные образы для выстраивания морализации, их коллективная и слаженная работа наделяют их мудростью перед лицом читателей бестиария. И если пчелы – это излюбленные создания, образец для подражания в монашеской жизни и многом другом, то муравьи скорее дают пример должного поведения людей светских.
Что касается всевозможных гибридов и чудовищ, которые, на первый взгляд, не вписываются в представления о гармонии мира, то сама их гибридность не является ни критерием для обобщения подобных животных в некие единые группы, ни фактором их маргинализации в условном «животном мире». Такие чудовища «растворяются» среди прочих животных, выделяясь скорее для современного человека, нежели для средневекового читателя. Куда более корректно было бы обратить внимание на существ нечистых (animalia immunda) и ответить на вопрос, чем является и как воспринимается нечистота животных в бестиарии, а также нарушают ли подобные существа мировую гармонию в животном мире. Нечистое можно было бы интерпретировать как нарушение порядка. Для изучения этих вопросов мы обратимся к описаниям ласки и гиены – ярким примерам не только животных нечистых, но и того, насколько размыты границы «естественности».
Первым делом остановимся на ласке.
Нечистота животного, отмеченная ещѐ в Священном Писании (Лев. 11:29), в данном случае лишь одна из причин, по которой ласка выходит за грань обычных животных. Куда более серьезным поводом становится описание особенностей «противоестественного» деторождения у ласок. Однако важно понимать, что ни то, ни другое не демонизировало животное в полной мере. Даже в книге Левит нечистота ласки исходит из того факта, что она попадает в круг животных, которые имеют «две руки и две ноги и которые при этом ходят на всех четырех <…> ласка, мышь, крокодил, землеройка …». Соответственно, она попросту не соответствует классу, к которому принадлежит, а потому нечиста. Сам класс же опирается на весьма простую схему устройства миропорядка из книги Бытия – по принадлежности к земле, водам или к тверди небесной, где каждое животное должно было «соответствовать» друг другу: в небесах – двуногие птицы летают с помощью крыльев; в воде – чешуйчатые рыбы плывут с помощью плавников; на земле – четвероногие прыгают, скачут или ходят.
Как мы уже отметили, в бестиарии неоднократно так или иначе упоминаются брачные повадки зверей. Особняком в этой сфере стоит гиена. Причиной этому является описание животного как имеющего две природы – женскую и мужскую.
Стоит уточнить, что под тем, что гиена бывает иногда мужского, иногда женского пола, имеется в виду способность животного в разное время принимать на себя любой пол. Неоднократно это фиксируется в миниатюрах, где изображаются два вида органов сразу.
Гиена вновь называется бестиариями животным нечистым, хотя в данном случае еѐ нечистота исходит не от несоответствия зоне обитания, а от того, что, во-первых, она способна менять свой пол, а во-вторых, она живет среди мертвых. Таким образом, гиена в каком-то смысле выбивается из ряда зверей в связи с физиологическим особенностями. Контакт с мертвыми также несет в себе характеристику нечистого.
Таким образом, несмотря на то, что нечистое действительно можно интерпретировать как нарушение определенного порядка (и гармонии, которой описывается порядок), мы не можем говорить о том, что нечистые животные нарушают гармонию непосредственно в организации животного мира. Кроме того, к моменту появления бестиариев понимание нечистоты серьезно отличалось от такового в книге Левит. Ни диетарные, ни иные запреты, установленные христианской догматикой, не имели серьезного влияния на средневекового человека любого сословия за исключением времени постов.
Животные нечистые на тех же правах входят в состав всех прочих животных, абсолютно так же в их состав инкорпорируются и монстры, гибриды, чудовища. Для бестиария между такими «необычными» существами и более привычными животными не столько не существует разницы, сколько отсутствует сама необходимость еѐ излишне подчеркивать. Для бестиария все они – создания божьи, а потому составляют единую общность. Тем не менее каждое животное, вне зависимости от того, какая морализация выстраивалась на основании его образа, имело отличи- тельные черты, демонстрирующие многообразие тварного мира, созданного Богом. Именно таким этот мир и стремился передать средневековый бестиарий, в особенности Переходной семьи, демонстрируя большое разнообразие представителей животного мира, в полной степени позволяющих откликнуться на призыв св. Августина «понять слово Божье в книге природы».
Стоит заметить, что бестиарий, формально и являющийся такой книгой природы, следует рассматривать отталкиваясь от его структуры, демонстрирующей нам то, как представляются различные части животного мира, а также их взаимодействие между собой.
